Корона Всевластия. Трилогия. - Страница 220

220

Тар обернулся, разглядывая притихшую толпу. Нашел меня взглядом и нахмурился, слушая то, что говорит ему архангел.

Ну во всем этом есть один плюс. По крайней мере, рядом с Высшим архангелом Тар будет в безопасности…

В следующее мгновение я даже не поняла, что случилось! Архангел вдруг оказался совсем близко и резким движением толкнул Тара в грудь. Смертный вскинул руки и рухнул вниз. Я захлебнулась криком, безрезультатно колотясь в будто окаменевшую преграду:

— Та-а-ар!

— Лайла, девочка! — На плечи успокаивающе легли теплые руки учителя. — Значит, на то воля Вседержителя! Видимо, это и есть испытание, уготованное твоему подопечному.

— Развоплощение?! — Я развернулась к нему. — Мне приказали хранить от нечаянной смерти его тело, но я не знала, что хотят убить его душу! За что? Что он сделал?

— Высший архангел — это правая рука Вседержителя. Значит, так было нужно.

— Да хоть левая нога! Он должен будет мне все объяснить! — Я развернулась к чаше и замерла со сжатыми кулаками. Эшафот был пуст. — Хорошо, значит, я немедленно лечу в Славдаль!

— Но даже там найти Высшего архангела не так просто!

— Значит, я поселюсь в Храме Правления и буду ждать. Хоть вечность! — Не слушая увещеваний встревоженного учителя, я развернулась и, грубо расталкивая галдящих монахов, стала пробираться вон из толпы.

— Послушай, Лайла! — Учитель, видимо, решил первым испытать на себе мой гнев. — Если бы ты не справилась со своим заданием — а ты бы не справилась, — тебе бы пришлось еще долго ждать крыльев. Поэтому то, что произошло сейчас, — хорошо! Считай, что тебя освободили от заведомо провального дела! И не кто-нибудь, а сам Высший!

— Да плевать мне на Высшего! — Я резко обернулась и, глядя в глаза Гаврилию, принялась на него наступать. — И на вас мне уже плевать! Вы что, специально дали мне задание, с которым я бы не справилась? Зачем?

— Успокойся, Лайла! Это задание пришло само. Вполне возможно, что оно действительно было из ряда невыполнимых, но Высший архангел тебя любезно от него освободил! Будь благодарна! Уже завтра я могу подать заявку на скорейшее утверждение тебя в младших ангельских чинах!

— Нет! Пока я не услышу объяснений. Мне не нужны крылья, полученные такимспособом! — Я снова развернулась, чтобы уйти подальше из этого монастыря, но мое плечо довольно грубо сжали пальцы Гаврилия.

— Гнев и гордыня довольно плохие качества для ангела, Лайла.

Я бросила на него быстрый взгляд. Да — гнев. Да — гордыня. Даже не гордыня, а… сама не знаю, как назвать ту боль, которая сейчас огненными шипами в клочья рвала мое сердце и душу.

Приняв мое молчание за смирение, учитель уже более мягко продолжил:

— Хорошо. У тебя есть право потребовать объяснений. Вот. — Он выудил из кармана шар перехода и начал его пробуждать. Когда в метре от меня закружилась воронка смерча, приказал: — Иди. Он приведет тебя прямо к Храму Правления. Но только не ищи встречи с Высшим сама. Жди меня. Я отведу группу в школу и приду к тебе. Поняла?

Я кивнула и торопливо шагнула в переход.

Тар

— Ну и долго мне ждать, когда ты соизволишь очнуться?

Знакомый голос вплелся в сон, настолько манящий и красочный, что я едва не застонал, понимая, что он ушел и больше не вернется. Глаза распахнулись, мечтая увидеть ту сволочь, что нагло вырвала меня из сна своим нетерпением, а рот открылся, чтобы высказать все, что я думаю, да так и остался открытым.

Сон не закончился! Он продолжался! Мало того, я сам был в этом сне.

Едва не заработав вывих челюсти, я сел, не сводя глаз с кроваво-красного неба. Сколько раз я был здесь в моих снах вместе с отцом и матерью… Сколько раз я приходил сюда, чтобы вновь и вновь встретить их здесь — живых, молодых… Таких, какими я их запомнил.

— О! Вижу проблеск разума в пламени твоих глаз. — Голос вновь напомнил о себе, заставив меня с сожалением отвести взгляд от неба и оглядеться.

В двух шагах от меня сидел высокий, кряжистый старик. Хотя стариком я бы назвал его с натяжкой, да и то только если брать во внимание его белоснежные кудри и аккуратную бородку. И больше всего наводили на мысль о несоответствии настоящего и видимого — глаза. Настолько яркие, сияющие и молодые, что в сочетании с ними весь его облик казался абсурдным и… знакомым!

— Мужик, а я тебя знаю! Ты меня как-то подвозил. Рано утром. Помнишь?

— Я-то помню. — Его губы разъехались в улыбке, а глаза окружила сеть морщинок, лишь теперь выдав его истинный возраст. — Рад, что и у тебя все в порядке с памятью, а то у меня рука, знаешь ли, тяжелая, в отличие от твоего ангелочка.

— Так! Стоп! Я понимаю, что мне все это снится. — Я вслушался в произносимый мною бред и почему-то спросил: — Да?

— В какой-то степени. Открою тебе тайну: реальность — это то, что хочешь ты. — Старик поднялся. Подошел. Отчего-то сделал возле меня круг, внимательно разглядывая, и наконец подал руку. — Люберий. Я странник и, надо сказать, здесь оказался случайно. Увидел тебя, дай, думаю, поздороваюсь, раз уже встречались…

Не сдержав нервного смешка, я тоже протянул ему руку, да так и замер, разглядывая малиновые чешуйчатые руки с десятисантиметровыми лезвиями когтей.

— …! … … …! Это чего со мной такое?

— Это броня. — Старик ухватил меня за запястье и с силой потянул, заставляя подняться.

Сзади что-то нервно дернулось и хлестнуло меня по ногам. Я оглянулся. Твою мать! Хвост! Взгляд спустился, разглядывая такого же цвета тело, покрытое жесткой чешуей, и трехпалые ноги. Хотя ногами я бы это назвал в последнюю очередь. Причем я оказался выше старика как минимум на голову.

220